Товарищ Мичман напомнил историю из жизни.
Моё детство прошло в районе хрущёвок. Убожество жилищного дизайна гармонично дополнялось сволочизмом отдельных жителей микрорайона. Дома там заселялись одновременно, более того, работниками одного и того же предприятия, поэтому всякие радости коммунального быта, склоки, взаимная неприязнь и желание подгадить соседу, не брезгуя никакими методами, имели крепкие корни, мощную подпитку и развесистую крону. Списки врагов, описания фамильных дрязг и чужого грязного белья передавались из поколения в поколение.
К счастью, до поры до времени я был ограждён от этой суровой правды жизни, проводил дни, воюя с друзьями солдатиками в песочной куче, а потом, уже в младшем школьном возрасте, — играя за гаражами в парашу (она же «сифа»). В небольшой круг моих домашних обязанностей входило выбрасывание мусора. Хрущёвки, к сожалению, не были оборудованы таким замечательным достиженим цивилизации, как мусоропровод. Поэтому все жители микрорайона выносили свои отбросы и помои в мусорки, разбросанные тут и там. Мусорка представляла собой отдельно стоящее строение, внутри которого находилось несколько мусорных баков. Теоретически, мусор нужно было высыпать в эти баки, но на практике всё происходило по-другому, сейчас объясню почему. Мусоровозка должна была забирать мусор из мусорок два раза в неделю (даже за это время баки переполнялись — что такое четыре бака на три восьмидесятиквартирных дома?). Именно поэтому на каждой мусорке было написано, к каким домам она принадлежит. Использование мусорок чужаками отслеживалось и жёстко пресекалось. Своих призывали к экономии, утилизации отходов и «меньше жрать». Тем не менее, в связи с тем, что обычно или мусорщики со своими лопатами, или водитель мусоровозки, находились в глубоком запое, мусор регулярно не вывозился. Жители были вынуждены высыпать содержимое своих вёдер рядом с баками. Постепенно зловонное месиво заполняло всё внутреннее пространство мусорки.
Теперь представьте меня — нежного и удивительного мальчика, шагающего звёздной ночью с ведром в руке к этому источнику антисанитарии (по поводу возможного вопроса о плохой примете — выбрасывать мусор на ночь. У нас в семье была другая примета: если не выбросить вечером мусор — потом всю ночь вонять будет). Представили? Мог ли я заставить себя шагнуть внутрь этого ужасного тёмного (лампочки там не держались больше суток) помещения? Мог! Но не всегда. И вот, однажды, после того как кто-то вывалил на пороге очередную порцию селёдочных хвостов и использованных прокладок я не выдержал, отошёл за угол и высыпал свои безобидные картофельные очистки под стенкой мусорки.
Это было страшное преступление! Если покушаясь на чужую мусорку ты рисковал всего лишь нарваться на матерную проповедь управ-соседнего-дома, то за осквернение места-под-стенкой, тому, кто был пойман с поличным, приходилось иметь дело с дворничихой Клавой из четвёртого подъезда, у которой имелись претензии к половине дома, в том числе, посему-то, и к нашей семье. В обязанности Клавы входила уборка прилегающей к мусорке территории. У дворничихи был кровный интерес не только найти и проучить злоумышленника, но также выписать ему штраф в 15 рублей, о котором крепкой дворничихской рукой было написано на стене мусорки.
Нужно ли говорить, что ранним утром в нашей квартире раздался звонок и на пороге оказалась Клава с метлой наперевес? :-) А теперь вопрос знатокам советского быта. Как меня вычислили?
| 
Сеу Жорже (Seu Jorge) — бразильский музыкант, композитор и актёр (Мане в «
