Gava

Оригинал: http://www.livejournal.com/users/kruzhkin/96407.html
Автор сценария: ealla
Режиссер-постановщик: moody_warthog

По мотивам elle&moi

Закадровый голос moody_warthog: бортовой киномеханик ст. сержант Мухтар Черноуховgava должен провести с корабельным инспектором разъяснительную работу. За сэра Уинстона не скажу, но и Аллен и Полански время от времени мечтают о том, чтобы поменяться местами с нами, бесталанными. Глядишь, эта простая мысль утешит есаула Стулина.

Эпизод первый. В прохладном номере Карлтон-отеля бывший инспектор по кашруту сейнера «Неуклюжий» есаул Стулин, а ныне знаменитый кинорежиссер Стуллен, примеряет перед зеркалом смокинг. Он волнуется. Сегодня конкурсный показ его нового фильма «Матчин Поинт» (в российском прокате он будет запущен как «Мичман Панин») Формально картина является римейком знаменитой советской киноленты «Белое солнце пустыни», разница лишь в том, что действие происходит не на суше, а в море. Да еще в качестве актеров мистер Стуллен использовал не профессионалов, а разношерстный, хотя и небесталанный сброд из команды сейнера «Неуклюжий», на котором и сам служил некоторое время. Мягкий, добрый, неконфликтный, Стуллен сумел сохранить добрые отношения с бывшими сослуживцами и, благодаря этому, значительно сэкономить расходы на производство фильма. Абдуллу сыграл замполит Талибов, Петруху — юнга Скворечников. А в заглавной роли сэр Стуллен бесплатно снял своего друга и товарища мичмана Завалина, который сейчас также собирается на Каннский фестиваль…

Эпизод второй. Борт сейнера «Неуклюжий». Гримерка начальника особого отдела, старшего мичмана З.Завалина. Он перед зеркалом нервно дергает на шее галстук-бабочку.

— Не хочу, не хочу, не хочу! – переживает мичман. – Тут работы невпроворот, а тут тащись во дворец фестивалей! Ходи там, фальшиво улыбайся, веди светские беседы со всякими томами крузами… Добро б еще вдвоем со Скворечниковым пошли, оттянулись, там много теток хорошеньких… Так ведь нет, надо гарем с собой волочь…

Мичман с досадой косится на дверь, за которой раздается какое-то плаксивое жужжание. Подходит к двери, рывком распахивает ее. Перед ним, переминаясь с ноги на ногу, приплясывают девять женских фигур.

— Все на месте? – хмурится мичман. — Гюзель, Гюльчатай, Джамиля, Зайнаб, Зульфия, Зухра, Лейла, Саида, Хафиза?

— Ммм, ммм, ммм – зудит хор.

— Гюльчатай! – мичман озирается, — вы где, Апрелевич? Встать в строй!

Из каюты культорга Иноземцева суетливо выбегает самая маленькая барышня и прыгает в строй.

— Таак, — мичман начинает вышагивать вдоль шеренги, критически оглядывая личный состав. – Как вы одеты, товарищи? Кино-то уже кончилось! Съемки, то есть! Мисс Брамсель, вы зачем в парандже? Берите пример с сеньориты Ауловой – она топлесс. И это правильно, сейчас на Каннском фестивале все так ходят. Я сам видел фотки Софии Марсо. А вы, товарищ Рукозябова? Снимите, наконец, мантию, здесь вам не Нюрнбергский процесс. Кстати, о Нюре. Где наша газель, то есть Гюзель? Воот, она, умница, танец живота – прекрасно!

Мичман расплывается в улыбке. Начальница ВЦ, одетая в бикини, в это время делает бедрами энергичные вращения.

— Встаньте в строй, — ласково говорит особист, провожая Нюру Берг масляным взглядом.

Минуту мечтательно молчит, потом, опомнившись:
– Продолжим! Товарищ Котлетова, она же Хафиза! Я все понимаю, белое вам к лицу, но все же хотелось бы, чтобы это был не поварский колпак, а, скажем, элегантная шляпа, как у президента Латвии. А вы, Катерина Матвеевна, то есть товарищ Закатайштанина, почему, блин, в платочке??!!

Начальник электро-механической службы вздрагивает и бормочет:

— Так ведь по роли…

— Мало, мало вас пороли, товарищи женщины! – злится Завалин. – Вырядились, как на хэлоуин! Если вкуса нет, так оденьтесь, что ли, в мундиры, в кителя свои… Нас уже Стуллен ждет с шампанским и Черноуховым!

Эпизод третий. Снова Лазурное побережье, Дворец фестивалей. Около красной дорожки прохаживаются под ручку Стуллен с Черноуховым.

Черноухов (светски глядя сквозь зеркальные очки):

— Ну, и где эта красная конница?

Добрый Стуллен (теребя программку):

— Как вы можете так о своих бывших сослуживцах и наших бескорыстных актерах, Мухтар? Да вот же они!

К Красной фестивальной дорожке строевым шагом стремительно приближается пикантная группа. Впереди – мичман Завалин в смокинге и бабочке, за ним девять женщин в сексапильной морской форме (мини-юбки, надраенные бляхи, кокетливо пришитые погончики, фуражки набекрень). Замыкает колонну юнга Скворечников в пулями пробитой бескозырке, джинсах и тельнике, в прореху которого виднеется пороховая татуировка «Гюльчатай форэва!»

С противоположной стороны к Красной дорожке спешат, норовя опередить неуклюжинцев, Никита Михалков, Сергей Безруков, Олег Меньшиков и прочие звезды российского кинематографа. Неминуемо столкновение! Фестиваль начинается…

Эпилог. А в это время на «Неуклюжем», спокойный и умиротворенный, прохаживается по камбузу Роман Полански. Он деловито поднимает крышки над кастрюлями, брошенными впопыхах Котлетовой, и внимательно рассматривает еду. «Кошерное – не кошерное? — в задумчивости почесывает он затылок поварешкой. – Я уж и забыл, что это такое…»

Вуди Ален на палубе увлеченно возит шваброй и сочиняет очередную хасидскую притчу. «Вот так бы и мне/В налетающей тьме/Усы раздувать,/Развалясь на корме…!»- думает щуплый нью-йоркский гений.

Матрос Кружкин. Белое солнце над Красным морем.

Your reply was:
Бортовой киномеханик сейнера «Неуклюжий» ст. сержант Мухтар Черноухов был доволен. Во время увольнительной на Лазурный берег ему удалось совершить невозможное: посетить два финала Кубков по футболу — игре, которую он не по детски любил и даже собирался как-нибудь снять фильм о своём любимом игроке.

Внефутбольные дела тоже складывались для Мухтара как нельзя лучше: были заведены полезные знакомства (морской загар и мужественное обветренное лицо Черноухова, в течение последней недели предусмотрительно вылазившего из своей рубки на приём солнечных ванн, сделали своё дело) — от нескольких восходящих звёздочек мирового экрана были получены обещания вскорости посетить место службы механика — океанский лайнер «Изящный». Старые друзья снабдили Мухтара последними фестивальными новинками, что обещало не один приятный сеанс…

И только одна мысль не давала покоя начитанному киномеханику: откуда, всё-таки, возле Лазурного берега взялось Красное море?

Наши в Каннах: Былое и думы